![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
От античности до наших дней.
Теперь, совершив путешествие по дальним странам, мы вновь вернемся домой, в Европу, и проследим развитие интересующего нас искусства с начала европейской истории, подробнее всего останавливаясь на Англии, Франции и Италии, так как о парфюмерном искусстве этих стран имеется больше всего сведений.
Туалет древнейших жителей Британии более всего напоминал туалет североамериканских индейцев. В основном он состоял из покрывавших все тело искусных рисунков, первоначальное назначение которых, без сомнения, состояло в том, чтобы предохранить кожу от капризов погоды. В дальнейшем рисунки стали служить для украшения и для обозначения социального положения — наносить рисунки предписывалось свободным людям и строго запрещалось рабам. [1] Простой народ довольствовался отдельными мелкими рисунками, в то время как знатные люди обладали привилегией носить на теле крупные изображения — как правило, это были изображения животных. После того как в употребление вошла одежда, в то время еще скудная и примитивная, эти изображения были перенесены на щиты. Видимо, таково происхождение фамильных гербов; кстати, японцы, которые в древности, судя по всему, тоже наносили на себя изображения, до сих пор носят на одеждах вышитые гербы.
С точки зрения нанесения изображения на тело, наиболее примечательным народом были пикты, проживавшие в Северной Британии, само название которых указывает на эту особенность. [2] Галлы и германцы перед битвой окрашивали грудь красным, чтобы враги не могли увидеть текущую из ран кровь. Среди других известных в древней Британии красителей Юлий Цезарь упоминает красящую вайду (isatis tinctoria), с помощью которой бритты перед боем придавали коже синеватый оттенок, чтобы придать себе более устрашающий вид. Плиний упоминает также определенную разновидность подорожника, называющегося glastrum и с помощью которого галлы и бритты раскрашивали лица и тела. [3]
Уже в те далекие времена были известны средства для краски волос, и Диодор Сицилийский упоминает о том, что бритты, рыжеволосые от природы, без труда делали этот цвет еще ярче, регулярно ополаскивая волосы отваром цветов липы.
Друиды не оставили письменных описаний своих обрядов, однако, судя по записям современников, они не использовали ароматических веществ в ходе своих весьма примитивных обрядов. Они знали и ценили только многочисленные местные душистые травы. Жрицы-друиды носили венки из вербены и готовили из душистых трав таинственные снадобья, с помощью которых исцеляли раны воинов и усиливали очарование красавиц.
Римские завоеватели принесли в Галлию и Британию цивилизованные нравы и обычаи победителей. Раскрашивание тела и примитивные украшения отошли в прошлое, их место заняли хорошая одежда и изысканная косметика, и вскоре эти провинции по утонченности и элегантности сравнялись с метрополией. Найденные на территории Англии и Франции в захоронениях той эпохи различные туалетные приспособления и искусно сделанные ванны демонстрируют высокую степень роскоши, процветавшей в этих странах. Однако этот период длился недолго, блеск цивилизации померк вместе с окончанием римского владычества, а новые завоеватели вновь погрузили бывшие колонии во тьму. С этого времени и до эпохи крестовых походов встречающиеся в исторических документах упоминания ароматических веществ преимущественно ограничиваются церковным их применением, а также придворным бытом, так как благовония были слишком дороги для широкого повседневного употребления.
Когда первый христианский король Франции Хлодвиг в 496 году крестился в Реймсе, на этой церемонии курился ладан и горели ароматизированные восковые свечи. Ладан был известен и англосаксам, как можно заключить из следующей загадки:
Я слаще ладана и розы,
Что так прекрасна на лугу,
Я нежнее даже лилий,
Что так ценятся людьми. [4]
Посватавшись к сестре короля Ательстана, Гуго Великий, отец Гуго Капета, согласно хронике Мальмсбери, вместе с другими свадебными подарками прислал и благовония, которых никогда не было в Англии. Большим любителем благовоний был также Шарлемань, и при его блестящем дворе в Аахене был на них постоянный спрос.
Ковры в ту пору были неизвестны, однако существовал обычай стелить на пол пахучие шкуры крупной выдры [5], распространявшие в воздухе приятный аромат. Когда в Нормандии родился Вильгельм Завоеватель (а в Нормандии такой обычай был распространен), по преданию, он, едва увидев свет и коснувшись земли, схватил ручонками лежащую на полу шкуру и приподнял ее. Это сочли добрым предзнаменованием, а знающие люди объяснили, что в будущем ребенок должен сделаться королем. [6] Обычаи стелить на пол шкуры морской выдры просуществовал в Англии до эпохи королевы Елизаветы, и в пьесах Шекспира он неоднократно упоминается.
Некая разновидность бальзамирования иногда применялась в ту эпоху. Из "Жития Святого Ансельма" мы можем узнать, что после смерти святого его тело умащалось бальзамами. [7]
После крестовых походов сфера употребления благовоний заметно расширилась. Отважные рыцари привозили из походов своим дамам знаменитые восточные духи, а также образцы чудодейственной косметики, которой пользовались красавицы в гаремах. Среди подарков, которые привез с Востока французский король Людовик Святой, важное место занимали редкостные и драгоценные ароматические вещества. В этот период вошла в употребление также розовая вода, и в домах знати появился обычай подавать гостям розовую воду для омовения рук после еды. Мытье рук после еды было крайне необходимой процедурой, так как изобретенная в Италии в XV веке вилка до эпохи правления Иакова I была вовсе неизвестна в Англии, а позже считалась большой роскошью. Матильда, жена Генриха I, получила в подарок из Франции великолепный серебряный сосуд в виде павлина, хвост которого был украшен жемчугом и драгоценными камнями. Это был сосуд для розовой воды, который после пира ставился на стол.
Мэтью де Куси в своей хронике также сообщает о том, что на пиру у Филиппа Доброго, герцога Бургундского, на столе стояла серебряная статуя мальчика, из которой текла струя розовой воды.
Парфюмеры-ремесленники существовали во Франции с ХII в; в 1190 г. Филипп Август даровал им цеховые права, которые в 1357 г. подтвердил Иоанн, а позднее, в 1582 г. — Генрих III. В последний раз этот договор был обновлен и продлен Людовиком XVI в 1658 г. Чтобы стать мастером-парфюмером, необходимо было четыре года прослужить учеником и три года — подмастерьем, а это доказывает, что ремесло парфюмера считалось достаточно важным.
В одном манускрипте тринадцатого века, хранящемся в Британском Музее [8], находится приведенное здесь изображение занятой туалетом дамы, которое может дать представление о том, каким образом этот процесс осуществлялся во времена Средневековья.
Для туалета в ту эпоху отводилось раннее утро, как можно заключить из романса "Алисандер":
По утрам
Роса падает на траву,
А девушки глядят в зеркало
И прихорашиваются
Моралисты и сатирики того времени упрекали дам в том, что те слишком много внимания уделяют своему туалету и деформируют фигуру корсетами, которые как раз тогда вошли в моду. Дамам ставили в упрек и то, что они красились, окрашивали волосы и выщипывали лишние волоски на лице и теле.
Наши предки очень любили цветы не только в садах, но также и в качестве элегантного украшения. Подобно античным грекам и римлянам, во время любого празднества они надевали на головы венки, которые на французском языке того времени назывались chapels или chapiels. В романсе о лесничем автор в описании праздника говорит, что "avoist chascun et chascune un chapel de roses sur son chief". [9) Эти слова ясно показывают, что сильный пол также отдавал должное венкам, которые в сочетании с красным носом и "чудным толстым животом, набитым каплунами" должны были производить потрясающий эффект.
Собирать цветы для венков имели обыкновение дамы, это прелестное занятие показано на приведенном здесь рисунке из собрания Британского Музея. Эмилье фон Шосер в "Истории рыцаря" описывает это так:
Ее золотые волосы были заплетены в косу,
Я думаю, длиной в ярд, что лежала у нее на спине.
Когда солнце всходило, она гуляла в саду
Бродила здесь и там, где захочется;
Она собирала цветы, белые и красные.
Чтобы сплести венок на голову.
В "Блондинке из Оксфорда" Жана де Дамартена героиня также изображается за плетением венков на лугу.
Я выхожу из комнаты
И вижу, как она на лугу
Вьет себе венок
Парфюмерия в Англии тон эпохи не составляла отдельной отрасли торговли. Обычно ею торговали продавцы тканей, которые наряду с основным товаром предлагали всевозможные туалетные принадлежности — такие, как гребни, зеркала, ленты для волос и многое другое. В одной весьма занимательной рукописи под названием "Паломник" говорится, как некая дама, занимающаяся торговлей тканями, перечисляет свой товар:
Она говорит: "Как я уже Вам сказала,
У меня мелочная лавка;
Во флаконах сладкие притирания,
Которые облегчают боль;
У меня есть ножи, иголки, свечи,
Которые по праздникам укрепляются на стенах;
Девять или десять гребней,
Которые подойдут и людям, и лошадям;
А также зеркала, большие и широкие,
Которые удивят ваших знакомых".
Взятая из той же рукописи гравюра изображает лавку торговки тканями с некоторыми из названных товаров. Красавица-торговка предлагает паломнику льстивое зеркало, в котором каждый выглядит красивее, чем он есть, но благочестивый паломник с негодованием отвергает его.
Видимо, духи на спиртовой основе до четырнадцатого века были неизвестны. Впервые из духов такого рода упоминается "венгерская вода", названная так потому, что впервые была изготовлена в 1370 г. королевой Елизаветой Венгерской. Сама она получила рецепт их приготовления от некоего отшельника и благодаря употреблению этой воды так похорошела, что к ней, уже семидесятидвухлетней, сватался король Польский. Эта история позаимствована из одной старинной книги, изданной во Франкфурте в 1639 г. Ее излагает Бекман, посвятивший этой теме целую главу [10], однако точность последнего утверждения не может не вызвать сомнений: опрометчиво, да и не галантно не учитывать талант обольщения, присущий дамам любого возраста независимо от того, употребляют они "венгерскую воду" или нет.
В пятнадцатом веке, в блестящую эпоху cinquecento, которой по праву гордится Италия, на ее древней земле вновь возродились изящные искусства. Дворцы князей и купцов изобиловали предметами роскоши, среди которых, как обычно, важное место занимала парфюмерия. Благодаря давним торговым связям с Константинополем венецианцы первыми стали ввозить в Европу драгоценные ароматы Востока. Со временем косметика была адаптирована к вкусам местных патрицианок, которые, не довольствуясь дарованной им от природы красотой, стремились усовершенствовать ее с помощью искусственных средств.
Первая книга на эту тему вышла в шестнадцатом столетии под именем графини Нани [11]. В этой книге содержалось множество диковинных рецептов, в том числе некоторые рецепты окраски волос в тот прекрасный цвет, который в Италии назывался capelli fila d`oro [12]. Так как, вероятно, прелестные читательницы захотят узнать, каким образом готовились эти препараты, один из рецептов я позволю себе привести. Необходимо было подвергнуть дистилляции два фунта квасцов, шесть унций черной серы и четыре унции меда. Чезаре Вечеллио, двоюродный брат Тициана, в своей занимательной книге "Degli habiti antichi е moderni" описывает способ употребления такой воды. Дамы поднимались на крыши своих домов, как следует увлажняли волосы красящим составом и часами сидели там, чтобы краска под действием солнечных лучей надлежащим образом подействовала. Чтобы сохранить цвет лица, дамы при этом надевали широкую соломенную шляпу без тульи, называвшуюся solana. Волосы выпускали сверху и развешивали по широким полям, чтобы они как следует просохли. На рисунке, позаимствованном из той же книги, можно увидеть, как выглядел этот процесс. Есть основания предполагать, что изображенные на полотнах венецианских художников той эпохи золотоволосые красавицы приобрели этот удивительный цвет именно таким путем, потому что в наше время среди жительниц Венеции блондинки весьма редки.
Прибыв во Францию для бракосочетания с королем Генрихом II, Екатерина Медичи привезла с собой некоего флорентийца по имени Реве, весьма искусного в составлении духов и косметики. Его лавка на Мосту Менял сделалась местом встречи модных кавалеров и дам, и с этого момента парфюмерная продукция сделалась во Франции предметом повседневного употребления. Рене владел также искусством приготовления медленно действующих ядов, и его царственная госпожа, видимо, нередко пользовалась его талантом, чтобы устранить врагов. Среди ее жертв историки называют Жанну д'Альбре, мать Генриха IV, утверждая при этом, что причиной ее смерти были надушенные перчатки, подаренные ей Екатериной; однако современные химики сомневаются в том, что подобным образом возможно кого-либо отравить.
Во время официальных торжеств существовал обычаи добавлять духи в воду фонтанов; в 1548 г. город Париж заплатил Жоржу Марго четыре золотых кроны "pour herbes et plantes de senteur pour embaumer les eaux de fontaines publiques lors des derniers esbattements". [13]
В период правления изнеженного Генриха II злоупотребление духами достигло таких размеров, что его нередко клеймили сатирики. Один из них, Николя де Монто, в "Miroir de Francois" (1582) упрекает дам в том, что они злоупотребляют "всевозможными духами, туалетными водами, цибетином, мускусом, амброй и другими ценными благовониями, надушивая свои платья, белье и само тело".
Самая старая из встречавшихся мне французских парфюмерных книг называется "Les secrets de Maistre Alexys le Piedmontois" [14] и содержит некоторые занимательные рецепты приготовления помады из яблок [15], душистых шариков против чумы "Oiselets odoriferants" (1) для курения в комнатах, паст для ароматизации перчаток, разнообразных средств для окраски волос и косметики. Чтобы читатель мог составить представление об уровне парфюмерного искусства того времени, я приведу следующий рецепт приготовления чудодейственной воды, гарантировавшей дамам "вечную красоту и молодость".
"Возьми из гнезда птенца ворона и сорок дней откармливай его крутыми яйцами, после чего умертви и дистиллируй вместе с листьями мирта, тальком и миндальным маслом".
Это прекрасный образец того невежества, до которого довели европейских парфюмеров века господства алхимии. Этот рецепт, как читатель может заметить, весьма разительно отличается от приведенных в VIII главе арабских рецептов.
В Англии парфюмерия вошла в повседневное употребление только во времена королевы Елизаветы. В хронике Стоуи сообщается, что она появилась в Англии только на четырнадцатом или пятнадцатом году правления Елизаветы. Достопочтенный сэр Эдуард де Вер, граф Оксфордский, вернувшись из Италии, привез с собой душистые перчатки, пропитанный духами кошелек, надушенный кожаный камзол и другие "приятные вещицы". До тех пор ароматические воды и духи в Англии не употреблялись. В том же году Елизавета получила в подарок душистые перчатки, украшенные рядами кисточек из цветного шелка. Она так радовалась этим перчаткам, что велела изобразить себя с ними, а со временем этот аромат получил название "духи графа Оксфордского". Еще одну пару душистых перчаток Елизавете преподнесли по случаю посещения Кембриджского университета, и королева была так довольна этим подарком, что сейчас же их надела. Также Елизавета носила при себе "помандер" (или pomme d'arbre), то есть небольшие ароматические шарики, приготовленные из амбры, бензоя и других душистых веществ. Королева была весьма довольна, когда ей поднесли "faire gyrdle of pomander" (2) — ожерелье, состоящее из нанизанных на шелковую нить душистых шариков, которое можно было носить на шее. Шарики "помандер" должны были предохранять от заразных болезней, для этого их было принято держать в руке и время от времени вдыхать их запах. Судя по портретам той эпохи, эти шарики весьма часто употреблялись. В одной старинной книге подробно описаны все составляющие этого изделия: "Единственный правильный метод приготовления хороших шариков "помандер" таков: возьми унцию лучшей садовой земли, семь дней промывай и размачивай ее свежей розовой водой; после этого возьми лабданум, бензой, обе разновидности сторакса, амбру, цибетин и мускус наилучших сортов и из этой массы лепи все, что захочешь. Если твой собственный запах не слишком крепок, ты будешь благоухать как комнатная собачка придворной дамы".
О шариках "помандер" упоминает Драйтон в следующих строках "Королевы Цинтии":
Везде, где берега она
Касается ногой,
Торговцы лепят из песка
Помандер дорогой.
Некоторые шарики "помандер" представляли собой наполненные ароматическими веществами круглые футляры с множеством мелких отверстий, сильно напоминающие современные карманные ароматические коробочки. Впервые эти излюбленные туалетные аксессуары были изображены в "Лодках неразумных женщин" [16] — серии из пяти карикатур, выпущенной Йодокусом Бадиусом в 1502 г. Эти карикатуры высмеивали злоупотребления, связанные с каждым из пяти чувств. Приведенная здесь гравюра изображает "Лодку дурацких запахов" [17], где находятся три дамы, одна из которых держит в руках цветы и одновременно юохает приобретенный у присутствующего там же парфюмера помандер, который подносит ей подруга.
Употреблявшиеся в то время ароматические вещества обладали, как правило, весьма сильным запахом. Основу большинства препаратов составляли мускус и цибетин, которые неоднократно упоминаются у Шекспира. В комедии "Много шума из ничего" Педро говорит о Бенедикте: "Чего же более, он натирается цибетином, заметьте теперь, чего ему нужно? Иными словами, славный малый влюблен". А в комедии "Винздорские проказницы" мистрис Квикли говорит, перечисляя подарки, присланные Фальстафом для мистрис Форд: "Письмо за письмом, подарок за подарком, и все так чудесно пахнут мускусом". При всем уважении к бессмертному поэту я сильно сомневаюсь в том, что современный кавалер, прибегнув к подобным средствам для достижения своей цели, смог бы добиться успеха. Ведь запах цибетина и мускуса в чистом виде не слишком приятен и способен поразить не сердце, а голову, то есть вызвать мигрень.
Восточный обычай опрыскивать платье розовой водой, видимо, был широко распространен в ту эпоху. Герой одной из пьес Марстона, юный щеголь, появляется на сцене с флаконом розовой воды в руке и опрыскивается, в другом эпизоде он же говорит: "Это сладостно и чисто, как флакон цирюльника". [18] То же самое туалетное приспособление упоминает Форд в пьесе "Тhе Fairies". (3) Один из персонажей появляется на сцене, опрыскивая лицо и волосы из флакона и разглядывая свое отражение в небольшом зеркале, прикрепленном к поясу.
Полы в комнатах либо устилались шкурами морской выдры (4), либо орошались душистой водой. В старинной пьесе "Доктор Фаустус", принадлежащей перу Кристофера Марло, Прайд (5) выходит на сцену со следующими словами: "Фу, что за вонь здесь стоит! Ни за какие деньги я не скажу больше ни слова, пока не надушат пол". Этот обычай практиковался и в храмах, однако летом полы в церкви не опрыскивали, а посыпали душистыми цветами. В одной из пьес той эпохи под названием "Апий и Вирджиния" этот обычай описывается следующим образом:
Скверный мальчишка, если бы ты сегодня не опоздал,
Ты бы украсил всю церковь
Сладкими примулами, первоцветом и фиалками,
Мятой, календулой и майораном,
А теперь она осталась грязной, и в этом виноват ты один.
Такой обычай до сих пор сохранился в Испании и Португалии, где летом полы в церкви усыпают, как правило, лавандой и розмарином. Ароматические вещества также курились в помещениях и использовались для ароматизации постельного белья. "Холсты на лугах пропитываются фиалкой", — говорит Марстон в комедии "Как вам это понравится". А в комедии "Много шума из ничего" Борачио отвечает на вопрос о том, каким образом он проник во дворец: "Меня приняли за парфюмера, потому что я закурил в душной комнате". Стрип в "Жизнеописании сэра Дж. Чика" упоминает, что тот заказывал ароматическую трубку для своей комнаты. [19]
В "Anatomy of Melancholy" (6) Бартон пишет: "Каждое утро, перед тем как встать, он сжигал у себя в комнате можжевельника на два пенса, чтобы таким образом надушить воздух".
Еще одним приспособлением для создания душистой атмосферы были ароматические мехи, и Ришелье, который был большим любителем роскоши, пользовался ими в своих покоях. Форд так высказывается об этом обычае в одной из своих пьес:
Мое дыханье стало нежным,
Как надушенные мехи
В будуаре знатной дамы.
Душистые перчатки в этот период продавались обыкновенно модистками и мелочными торговками, а аптекари, проживающие в Лондоне преимущественно в районе Баклерсбери, торговали различными душистыми травами. На это указывает характерное шекспировское сравнение: "Благоухает, как Баклерсбери в период сбора трав". Торговля душистыми травами заключалась в сборе и продаже всех употреблявшихся тогда ароматических растений, таких, как розмарин, необходимость в котором возникала как на свадьбе, так и на похоронах, кроме того продавалась различного рода пахучая древесина для окуривания помещений. Об этом писали Бомон и Флетчер в "Wit without Money" [20]:
Фунтами продает он дерево и коренья,
А благородные лорды их жгут по унции.
Многочисленные торговцы странствовали также по провинции и участвовали в ярмарках, на которых предлагали всевозможные товары, как Автолик в "Зимней сказке":
Полотно как снег бело,
Креп — что ворона крыло!
Перчатки, что розы в Дамаске!
Для лиц, для носа маски!
Бус, ожерельев продам,
Духов самых лучших для дам!
Шапочек, корсетов купите,
Подарки девкам подносите,
Щипцов, булавок головных —
Все, что нужно для девиц молодых,
Покупайте, господа, покупайте! (I)
Армида внемлет юноше с улыбкой.
Глядясь в стекло, как чудо красоты,
В порядок вновь приводит, где ошибкой
Власы у ней остались развиты.
Свивает в кольца каждый локон гибкий
И, как эмаль на золоте, цветы
Вплетает в них и, с розами дубровы
Слив персей снег, кладет на грудь покровы.
Торквато Тассо.
Глядясь в стекло, как чудо красоты,
В порядок вновь приводит, где ошибкой
Власы у ней остались развиты.
Свивает в кольца каждый локон гибкий
И, как эмаль на золоте, цветы
Вплетает в них и, с розами дубровы
Слив персей снег, кладет на грудь покровы.
Торквато Тассо.
Теперь, совершив путешествие по дальним странам, мы вновь вернемся домой, в Европу, и проследим развитие интересующего нас искусства с начала европейской истории, подробнее всего останавливаясь на Англии, Франции и Италии, так как о парфюмерном искусстве этих стран имеется больше всего сведений.
Туалет древнейших жителей Британии более всего напоминал туалет североамериканских индейцев. В основном он состоял из покрывавших все тело искусных рисунков, первоначальное назначение которых, без сомнения, состояло в том, чтобы предохранить кожу от капризов погоды. В дальнейшем рисунки стали служить для украшения и для обозначения социального положения — наносить рисунки предписывалось свободным людям и строго запрещалось рабам. [1] Простой народ довольствовался отдельными мелкими рисунками, в то время как знатные люди обладали привилегией носить на теле крупные изображения — как правило, это были изображения животных. После того как в употребление вошла одежда, в то время еще скудная и примитивная, эти изображения были перенесены на щиты. Видимо, таково происхождение фамильных гербов; кстати, японцы, которые в древности, судя по всему, тоже наносили на себя изображения, до сих пор носят на одеждах вышитые гербы.
С точки зрения нанесения изображения на тело, наиболее примечательным народом были пикты, проживавшие в Северной Британии, само название которых указывает на эту особенность. [2] Галлы и германцы перед битвой окрашивали грудь красным, чтобы враги не могли увидеть текущую из ран кровь. Среди других известных в древней Британии красителей Юлий Цезарь упоминает красящую вайду (isatis tinctoria), с помощью которой бритты перед боем придавали коже синеватый оттенок, чтобы придать себе более устрашающий вид. Плиний упоминает также определенную разновидность подорожника, называющегося glastrum и с помощью которого галлы и бритты раскрашивали лица и тела. [3]
Уже в те далекие времена были известны средства для краски волос, и Диодор Сицилийский упоминает о том, что бритты, рыжеволосые от природы, без труда делали этот цвет еще ярче, регулярно ополаскивая волосы отваром цветов липы.
Друиды не оставили письменных описаний своих обрядов, однако, судя по записям современников, они не использовали ароматических веществ в ходе своих весьма примитивных обрядов. Они знали и ценили только многочисленные местные душистые травы. Жрицы-друиды носили венки из вербены и готовили из душистых трав таинственные снадобья, с помощью которых исцеляли раны воинов и усиливали очарование красавиц.
Римские завоеватели принесли в Галлию и Британию цивилизованные нравы и обычаи победителей. Раскрашивание тела и примитивные украшения отошли в прошлое, их место заняли хорошая одежда и изысканная косметика, и вскоре эти провинции по утонченности и элегантности сравнялись с метрополией. Найденные на территории Англии и Франции в захоронениях той эпохи различные туалетные приспособления и искусно сделанные ванны демонстрируют высокую степень роскоши, процветавшей в этих странах. Однако этот период длился недолго, блеск цивилизации померк вместе с окончанием римского владычества, а новые завоеватели вновь погрузили бывшие колонии во тьму. С этого времени и до эпохи крестовых походов встречающиеся в исторических документах упоминания ароматических веществ преимущественно ограничиваются церковным их применением, а также придворным бытом, так как благовония были слишком дороги для широкого повседневного употребления.
Когда первый христианский король Франции Хлодвиг в 496 году крестился в Реймсе, на этой церемонии курился ладан и горели ароматизированные восковые свечи. Ладан был известен и англосаксам, как можно заключить из следующей загадки:
Я слаще ладана и розы,
Что так прекрасна на лугу,
Я нежнее даже лилий,
Что так ценятся людьми. [4]
Посватавшись к сестре короля Ательстана, Гуго Великий, отец Гуго Капета, согласно хронике Мальмсбери, вместе с другими свадебными подарками прислал и благовония, которых никогда не было в Англии. Большим любителем благовоний был также Шарлемань, и при его блестящем дворе в Аахене был на них постоянный спрос.
Ковры в ту пору были неизвестны, однако существовал обычай стелить на пол пахучие шкуры крупной выдры [5], распространявшие в воздухе приятный аромат. Когда в Нормандии родился Вильгельм Завоеватель (а в Нормандии такой обычай был распространен), по преданию, он, едва увидев свет и коснувшись земли, схватил ручонками лежащую на полу шкуру и приподнял ее. Это сочли добрым предзнаменованием, а знающие люди объяснили, что в будущем ребенок должен сделаться королем. [6] Обычаи стелить на пол шкуры морской выдры просуществовал в Англии до эпохи королевы Елизаветы, и в пьесах Шекспира он неоднократно упоминается.
Некая разновидность бальзамирования иногда применялась в ту эпоху. Из "Жития Святого Ансельма" мы можем узнать, что после смерти святого его тело умащалось бальзамами. [7]
После крестовых походов сфера употребления благовоний заметно расширилась. Отважные рыцари привозили из походов своим дамам знаменитые восточные духи, а также образцы чудодейственной косметики, которой пользовались красавицы в гаремах. Среди подарков, которые привез с Востока французский король Людовик Святой, важное место занимали редкостные и драгоценные ароматические вещества. В этот период вошла в употребление также розовая вода, и в домах знати появился обычай подавать гостям розовую воду для омовения рук после еды. Мытье рук после еды было крайне необходимой процедурой, так как изобретенная в Италии в XV веке вилка до эпохи правления Иакова I была вовсе неизвестна в Англии, а позже считалась большой роскошью. Матильда, жена Генриха I, получила в подарок из Франции великолепный серебряный сосуд в виде павлина, хвост которого был украшен жемчугом и драгоценными камнями. Это был сосуд для розовой воды, который после пира ставился на стол.
Мэтью де Куси в своей хронике также сообщает о том, что на пиру у Филиппа Доброго, герцога Бургундского, на столе стояла серебряная статуя мальчика, из которой текла струя розовой воды.
Парфюмеры-ремесленники существовали во Франции с ХII в; в 1190 г. Филипп Август даровал им цеховые права, которые в 1357 г. подтвердил Иоанн, а позднее, в 1582 г. — Генрих III. В последний раз этот договор был обновлен и продлен Людовиком XVI в 1658 г. Чтобы стать мастером-парфюмером, необходимо было четыре года прослужить учеником и три года — подмастерьем, а это доказывает, что ремесло парфюмера считалось достаточно важным.
В одном манускрипте тринадцатого века, хранящемся в Британском Музее [8], находится приведенное здесь изображение занятой туалетом дамы, которое может дать представление о том, каким образом этот процесс осуществлялся во времена Средневековья.
Для туалета в ту эпоху отводилось раннее утро, как можно заключить из романса "Алисандер":
По утрам
Роса падает на траву,
А девушки глядят в зеркало
И прихорашиваются
Моралисты и сатирики того времени упрекали дам в том, что те слишком много внимания уделяют своему туалету и деформируют фигуру корсетами, которые как раз тогда вошли в моду. Дамам ставили в упрек и то, что они красились, окрашивали волосы и выщипывали лишние волоски на лице и теле.
Наши предки очень любили цветы не только в садах, но также и в качестве элегантного украшения. Подобно античным грекам и римлянам, во время любого празднества они надевали на головы венки, которые на французском языке того времени назывались chapels или chapiels. В романсе о лесничем автор в описании праздника говорит, что "avoist chascun et chascune un chapel de roses sur son chief". [9) Эти слова ясно показывают, что сильный пол также отдавал должное венкам, которые в сочетании с красным носом и "чудным толстым животом, набитым каплунами" должны были производить потрясающий эффект.
Собирать цветы для венков имели обыкновение дамы, это прелестное занятие показано на приведенном здесь рисунке из собрания Британского Музея. Эмилье фон Шосер в "Истории рыцаря" описывает это так:
Ее золотые волосы были заплетены в косу,
Я думаю, длиной в ярд, что лежала у нее на спине.
Когда солнце всходило, она гуляла в саду
Бродила здесь и там, где захочется;
Она собирала цветы, белые и красные.
Чтобы сплести венок на голову.
В "Блондинке из Оксфорда" Жана де Дамартена героиня также изображается за плетением венков на лугу.
Я выхожу из комнаты
И вижу, как она на лугу
Вьет себе венок
Парфюмерия в Англии тон эпохи не составляла отдельной отрасли торговли. Обычно ею торговали продавцы тканей, которые наряду с основным товаром предлагали всевозможные туалетные принадлежности — такие, как гребни, зеркала, ленты для волос и многое другое. В одной весьма занимательной рукописи под названием "Паломник" говорится, как некая дама, занимающаяся торговлей тканями, перечисляет свой товар:
Она говорит: "Как я уже Вам сказала,
У меня мелочная лавка;
Во флаконах сладкие притирания,
Которые облегчают боль;
У меня есть ножи, иголки, свечи,
Которые по праздникам укрепляются на стенах;
Девять или десять гребней,
Которые подойдут и людям, и лошадям;
А также зеркала, большие и широкие,
Которые удивят ваших знакомых".
Взятая из той же рукописи гравюра изображает лавку торговки тканями с некоторыми из названных товаров. Красавица-торговка предлагает паломнику льстивое зеркало, в котором каждый выглядит красивее, чем он есть, но благочестивый паломник с негодованием отвергает его.
Видимо, духи на спиртовой основе до четырнадцатого века были неизвестны. Впервые из духов такого рода упоминается "венгерская вода", названная так потому, что впервые была изготовлена в 1370 г. королевой Елизаветой Венгерской. Сама она получила рецепт их приготовления от некоего отшельника и благодаря употреблению этой воды так похорошела, что к ней, уже семидесятидвухлетней, сватался король Польский. Эта история позаимствована из одной старинной книги, изданной во Франкфурте в 1639 г. Ее излагает Бекман, посвятивший этой теме целую главу [10], однако точность последнего утверждения не может не вызвать сомнений: опрометчиво, да и не галантно не учитывать талант обольщения, присущий дамам любого возраста независимо от того, употребляют они "венгерскую воду" или нет.
В пятнадцатом веке, в блестящую эпоху cinquecento, которой по праву гордится Италия, на ее древней земле вновь возродились изящные искусства. Дворцы князей и купцов изобиловали предметами роскоши, среди которых, как обычно, важное место занимала парфюмерия. Благодаря давним торговым связям с Константинополем венецианцы первыми стали ввозить в Европу драгоценные ароматы Востока. Со временем косметика была адаптирована к вкусам местных патрицианок, которые, не довольствуясь дарованной им от природы красотой, стремились усовершенствовать ее с помощью искусственных средств.
Первая книга на эту тему вышла в шестнадцатом столетии под именем графини Нани [11]. В этой книге содержалось множество диковинных рецептов, в том числе некоторые рецепты окраски волос в тот прекрасный цвет, который в Италии назывался capelli fila d`oro [12]. Так как, вероятно, прелестные читательницы захотят узнать, каким образом готовились эти препараты, один из рецептов я позволю себе привести. Необходимо было подвергнуть дистилляции два фунта квасцов, шесть унций черной серы и четыре унции меда. Чезаре Вечеллио, двоюродный брат Тициана, в своей занимательной книге "Degli habiti antichi е moderni" описывает способ употребления такой воды. Дамы поднимались на крыши своих домов, как следует увлажняли волосы красящим составом и часами сидели там, чтобы краска под действием солнечных лучей надлежащим образом подействовала. Чтобы сохранить цвет лица, дамы при этом надевали широкую соломенную шляпу без тульи, называвшуюся solana. Волосы выпускали сверху и развешивали по широким полям, чтобы они как следует просохли. На рисунке, позаимствованном из той же книги, можно увидеть, как выглядел этот процесс. Есть основания предполагать, что изображенные на полотнах венецианских художников той эпохи золотоволосые красавицы приобрели этот удивительный цвет именно таким путем, потому что в наше время среди жительниц Венеции блондинки весьма редки.
Прибыв во Францию для бракосочетания с королем Генрихом II, Екатерина Медичи привезла с собой некоего флорентийца по имени Реве, весьма искусного в составлении духов и косметики. Его лавка на Мосту Менял сделалась местом встречи модных кавалеров и дам, и с этого момента парфюмерная продукция сделалась во Франции предметом повседневного употребления. Рене владел также искусством приготовления медленно действующих ядов, и его царственная госпожа, видимо, нередко пользовалась его талантом, чтобы устранить врагов. Среди ее жертв историки называют Жанну д'Альбре, мать Генриха IV, утверждая при этом, что причиной ее смерти были надушенные перчатки, подаренные ей Екатериной; однако современные химики сомневаются в том, что подобным образом возможно кого-либо отравить.
Во время официальных торжеств существовал обычаи добавлять духи в воду фонтанов; в 1548 г. город Париж заплатил Жоржу Марго четыре золотых кроны "pour herbes et plantes de senteur pour embaumer les eaux de fontaines publiques lors des derniers esbattements". [13]
В период правления изнеженного Генриха II злоупотребление духами достигло таких размеров, что его нередко клеймили сатирики. Один из них, Николя де Монто, в "Miroir de Francois" (1582) упрекает дам в том, что они злоупотребляют "всевозможными духами, туалетными водами, цибетином, мускусом, амброй и другими ценными благовониями, надушивая свои платья, белье и само тело".
Самая старая из встречавшихся мне французских парфюмерных книг называется "Les secrets de Maistre Alexys le Piedmontois" [14] и содержит некоторые занимательные рецепты приготовления помады из яблок [15], душистых шариков против чумы "Oiselets odoriferants" (1) для курения в комнатах, паст для ароматизации перчаток, разнообразных средств для окраски волос и косметики. Чтобы читатель мог составить представление об уровне парфюмерного искусства того времени, я приведу следующий рецепт приготовления чудодейственной воды, гарантировавшей дамам "вечную красоту и молодость".
"Возьми из гнезда птенца ворона и сорок дней откармливай его крутыми яйцами, после чего умертви и дистиллируй вместе с листьями мирта, тальком и миндальным маслом".
Это прекрасный образец того невежества, до которого довели европейских парфюмеров века господства алхимии. Этот рецепт, как читатель может заметить, весьма разительно отличается от приведенных в VIII главе арабских рецептов.
В Англии парфюмерия вошла в повседневное употребление только во времена королевы Елизаветы. В хронике Стоуи сообщается, что она появилась в Англии только на четырнадцатом или пятнадцатом году правления Елизаветы. Достопочтенный сэр Эдуард де Вер, граф Оксфордский, вернувшись из Италии, привез с собой душистые перчатки, пропитанный духами кошелек, надушенный кожаный камзол и другие "приятные вещицы". До тех пор ароматические воды и духи в Англии не употреблялись. В том же году Елизавета получила в подарок душистые перчатки, украшенные рядами кисточек из цветного шелка. Она так радовалась этим перчаткам, что велела изобразить себя с ними, а со временем этот аромат получил название "духи графа Оксфордского". Еще одну пару душистых перчаток Елизавете преподнесли по случаю посещения Кембриджского университета, и королева была так довольна этим подарком, что сейчас же их надела. Также Елизавета носила при себе "помандер" (или pomme d'arbre), то есть небольшие ароматические шарики, приготовленные из амбры, бензоя и других душистых веществ. Королева была весьма довольна, когда ей поднесли "faire gyrdle of pomander" (2) — ожерелье, состоящее из нанизанных на шелковую нить душистых шариков, которое можно было носить на шее. Шарики "помандер" должны были предохранять от заразных болезней, для этого их было принято держать в руке и время от времени вдыхать их запах. Судя по портретам той эпохи, эти шарики весьма часто употреблялись. В одной старинной книге подробно описаны все составляющие этого изделия: "Единственный правильный метод приготовления хороших шариков "помандер" таков: возьми унцию лучшей садовой земли, семь дней промывай и размачивай ее свежей розовой водой; после этого возьми лабданум, бензой, обе разновидности сторакса, амбру, цибетин и мускус наилучших сортов и из этой массы лепи все, что захочешь. Если твой собственный запах не слишком крепок, ты будешь благоухать как комнатная собачка придворной дамы".
О шариках "помандер" упоминает Драйтон в следующих строках "Королевы Цинтии":
Везде, где берега она
Касается ногой,
Торговцы лепят из песка
Помандер дорогой.
Некоторые шарики "помандер" представляли собой наполненные ароматическими веществами круглые футляры с множеством мелких отверстий, сильно напоминающие современные карманные ароматические коробочки. Впервые эти излюбленные туалетные аксессуары были изображены в "Лодках неразумных женщин" [16] — серии из пяти карикатур, выпущенной Йодокусом Бадиусом в 1502 г. Эти карикатуры высмеивали злоупотребления, связанные с каждым из пяти чувств. Приведенная здесь гравюра изображает "Лодку дурацких запахов" [17], где находятся три дамы, одна из которых держит в руках цветы и одновременно юохает приобретенный у присутствующего там же парфюмера помандер, который подносит ей подруга.
Употреблявшиеся в то время ароматические вещества обладали, как правило, весьма сильным запахом. Основу большинства препаратов составляли мускус и цибетин, которые неоднократно упоминаются у Шекспира. В комедии "Много шума из ничего" Педро говорит о Бенедикте: "Чего же более, он натирается цибетином, заметьте теперь, чего ему нужно? Иными словами, славный малый влюблен". А в комедии "Винздорские проказницы" мистрис Квикли говорит, перечисляя подарки, присланные Фальстафом для мистрис Форд: "Письмо за письмом, подарок за подарком, и все так чудесно пахнут мускусом". При всем уважении к бессмертному поэту я сильно сомневаюсь в том, что современный кавалер, прибегнув к подобным средствам для достижения своей цели, смог бы добиться успеха. Ведь запах цибетина и мускуса в чистом виде не слишком приятен и способен поразить не сердце, а голову, то есть вызвать мигрень.
Восточный обычай опрыскивать платье розовой водой, видимо, был широко распространен в ту эпоху. Герой одной из пьес Марстона, юный щеголь, появляется на сцене с флаконом розовой воды в руке и опрыскивается, в другом эпизоде он же говорит: "Это сладостно и чисто, как флакон цирюльника". [18] То же самое туалетное приспособление упоминает Форд в пьесе "Тhе Fairies". (3) Один из персонажей появляется на сцене, опрыскивая лицо и волосы из флакона и разглядывая свое отражение в небольшом зеркале, прикрепленном к поясу.
Полы в комнатах либо устилались шкурами морской выдры (4), либо орошались душистой водой. В старинной пьесе "Доктор Фаустус", принадлежащей перу Кристофера Марло, Прайд (5) выходит на сцену со следующими словами: "Фу, что за вонь здесь стоит! Ни за какие деньги я не скажу больше ни слова, пока не надушат пол". Этот обычай практиковался и в храмах, однако летом полы в церкви не опрыскивали, а посыпали душистыми цветами. В одной из пьес той эпохи под названием "Апий и Вирджиния" этот обычай описывается следующим образом:
Скверный мальчишка, если бы ты сегодня не опоздал,
Ты бы украсил всю церковь
Сладкими примулами, первоцветом и фиалками,
Мятой, календулой и майораном,
А теперь она осталась грязной, и в этом виноват ты один.
Такой обычай до сих пор сохранился в Испании и Португалии, где летом полы в церкви усыпают, как правило, лавандой и розмарином. Ароматические вещества также курились в помещениях и использовались для ароматизации постельного белья. "Холсты на лугах пропитываются фиалкой", — говорит Марстон в комедии "Как вам это понравится". А в комедии "Много шума из ничего" Борачио отвечает на вопрос о том, каким образом он проник во дворец: "Меня приняли за парфюмера, потому что я закурил в душной комнате". Стрип в "Жизнеописании сэра Дж. Чика" упоминает, что тот заказывал ароматическую трубку для своей комнаты. [19]
В "Anatomy of Melancholy" (6) Бартон пишет: "Каждое утро, перед тем как встать, он сжигал у себя в комнате можжевельника на два пенса, чтобы таким образом надушить воздух".
Еще одним приспособлением для создания душистой атмосферы были ароматические мехи, и Ришелье, который был большим любителем роскоши, пользовался ими в своих покоях. Форд так высказывается об этом обычае в одной из своих пьес:
Мое дыханье стало нежным,
Как надушенные мехи
В будуаре знатной дамы.
Душистые перчатки в этот период продавались обыкновенно модистками и мелочными торговками, а аптекари, проживающие в Лондоне преимущественно в районе Баклерсбери, торговали различными душистыми травами. На это указывает характерное шекспировское сравнение: "Благоухает, как Баклерсбери в период сбора трав". Торговля душистыми травами заключалась в сборе и продаже всех употреблявшихся тогда ароматических растений, таких, как розмарин, необходимость в котором возникала как на свадьбе, так и на похоронах, кроме того продавалась различного рода пахучая древесина для окуривания помещений. Об этом писали Бомон и Флетчер в "Wit without Money" [20]:
Фунтами продает он дерево и коренья,
А благородные лорды их жгут по унции.
Многочисленные торговцы странствовали также по провинции и участвовали в ярмарках, на которых предлагали всевозможные товары, как Автолик в "Зимней сказке":
Полотно как снег бело,
Креп — что ворона крыло!
Перчатки, что розы в Дамаске!
Для лиц, для носа маски!
Бус, ожерельев продам,
Духов самых лучших для дам!
Шапочек, корсетов купите,
Подарки девкам подносите,
Щипцов, булавок головных —
Все, что нужно для девиц молодых,
Покупайте, господа, покупайте! (I)