Историческая ароматика: одеколон и пачули.* Часть первая.

Современному человеку вряд ли понравится запах пачулей, скромного растения из семейства мятных — он скорее воспринимается как резкий и малоприятный: «Пачули, не знавшие себе равных по едкости затхлого и ржавого запаха в необработанном виде», — писал о них Гюисманс (1). А вот в эпоху наполеоновской Империи пачули были в моде, и ни одна красавица не мыслила выхода в свет без их теплого смолистого аромата. Причина популярности пачулей скрывалась в индийских шалях: дамы носили неоклассические туники и, чтобы не замерзнуть, кутались в индийские кашемировые шали. А на Востоке кашемировые шали издавна прокладывали сухими пачулями, чтобы уберечь ткань от моли. Так землисто-древесный запах пачулей стал прочно ассоциироваться с красивыми шалями и превратился в символ модной экзотики. Дамы настолько обожали его, что парфюмерам пришлось срочно выпускать духи, настоянные на пачулях. От женщин, чьи образы запечатлены на полотнах Энгра и Давида, должно было ( веять пачулями... )

Историческая ароматика: одеколон и пачули. Часть вторая.

Самый яркий литературный образ денди-парфюмера был создан Ж. К. Гюисмансом в романе «Наоборот» (1884). Прототипом эстета-декадента Дез Эссента был граф Робер Де Монтескью (он же впоследствии был увековечен в образе барона де Шарлю в романе Пруста «В поисках утраченного времени»). «Парфюмерному дендизму» в романе посвящена отдельная глава, где подробно описывается увлечение героя запахами. «Дез Эссент уже долгие годы целенаправленно занимался наукой запахов. Обоняние, как ему казалось, могло приносить ничуть не меньшее наслаждение, чем слух и зрение, — все эти чувства, в зависимости от образованности и способности человека, были способны рождать новые впечатления, умножать их, комбинировать между собой и слагать в то целое, которое, как правило, именуют произведением искусства. И почему бы, собственно, не существовать искусству, которое берет начало ( от запахов... )